Деньги для меня всегда были лишь инструментом, с помощью которого можно достигать той или иной цели. К 18-ти годам стал всерьёз задумываться о поиске работы. В 2002 году зрения у меня уже не было, а компьютера с подключённым интернетом – ещё. В институт решил не поступать, поскольку общепринятые для незрячих того времени профессии меня абсолютно не привлекали, я не видел себя ни историком, ни массажистом. С большим интересом читал книги по археологии. Однако, слепой археолог – это нонсенс. Как, не видя, участвовать в раскопках или заниматься документацией? В какой-то мере была интересна экономика, но знаний в данной области катастрофически не хватало. В итоге поле для манёвра оказалось крайне узким. Но Господь всё управил, и я всё же сумел нащупать свою собственную тропинку!

Часть вторая. Хочу работать!

Деньги для меня всегда были лишь инструментом, с помощью которого можно достигать той или иной цели. К 18-ти годам стал всерьёз задумываться о поиске работы. В 2002 году зрения у меня уже не было, а компьютера с подключённым интернетом – ещё. В институт решил не поступать, поскольку общепринятые для незрячих того времени профессии меня абсолютно не привлекали, я не видел себя ни историком, ни массажистом. С большим интересом читал книги по археологии. Однако, слепой археолог – это нонсенс. Как, не видя, участвовать в раскопках или заниматься документацией? В какой-то мере была интересна экономика, но знаний в данной области катастрофически не хватало. В итоге поле для манёвра оказалось крайне узким. Но Господь всё управил, и я всё же сумел нащупать свою собственную тропинку!

Попытка поработать на предприятии УТОСа

Поскольку в начале нулевых годов я был тесно связан с УТОСом (украинский аналог Всероссийского общества слепых), то и работу попытался найти именно в этой структуре. Не успев получить аттестат, я уже пошёл к директору предприятия, чтобы поговорить насчёт своего трудоустройства. Очень надеялся, что уже ближайший понедельник встречу рабочим человеком!.. Предприятие нуждалось в молодых кадрах, поэтому мной, конечно же, заинтересовались. Однако, процесс оформления затянулся более чем на полгода. Мне была обещана вакансия в новом цеху, который вот-вот должен был открыться. Но промчались сперва летние, затем и осенние месяцы, а никаких подвижек не наблюдалось. Я неоднократно подходил к директору предприятия, и всякий раз слышал примерно одно и то же: скоро откроем новый цех, и тебя сразу же возьмём…

В декабре 2003 года всё же позвонили с УТОСа, предложив временно поработать в одном из существующих цехов. Я, конечно же, согласился. В мою задачу входила сборка керамической части патрона для электрической лампочки. И в последнюю неделю уходящего года я впервые вышел на работу!

Правда, радужное настроение длилось не долго. То, к чему я так стремился на протяжении целого года, оказалось катастрофически далёким от моих представлений о будущей жизни. Предстояло работать в холодном, пыльном и шумном цехе, часами напролёт выполняя одни и те же движения: прикладывать железный контакт к керамической сердцевине, вручную наживлять болт и затем основательно затягивать его на специальном станке. Более того: надо было брать домой заготовку и весь вечер скручивать пластинки контакта. И всё это ради того, чтобы в конце месяца получить аж 420 гривен (примерно 84 доллара по тогдашнему курсу)!

Конечно, 20 лет тому назад это были несколько иные деньги, чем сегодня. Но и тогда их могло хватить лишь на еду. А работать приходилось с раннего утра до позднего вечера – естественно, при условии, что сырьё будет своевременно и в достаточном объёме завезено на предприятие.

Подобная перспектива меня абсолютно не устраивала. До жути однообразная деятельность оказывала угнетающее воздействие – от одной лишь мысли, что так придётся жить из года в год, я едва ли не впадал в отчаяние. Целыми днями сидеть у станка, вечерами напролёт – собирать заготовку, и всё это ради жалких копеек, которых может хватить исключительно на еду!.. Никакого общения, никакого развития, только монотонные движения!.. Пыльный, холодный цех и гудящий станок, на котором так легко повредить руки. Одному из рабочих, говорили, даже пришлось ампутировать указательный палец на правой руке. А я ведь именно им читал по-брайлю!..

В итоге, проработав две недели, я взял два месяца за свой счёт. Надеялся, что всё же запустят новый цех, и там будут более приемлемые условия. Но этого не случилось, и мне пришлось рассчитаться. О чём, правда, никогда не жалел. Тогда много молодёжи уходило с предприятия, люди стремились найти себя в чём-то более интересном и адекватном. Впрочем, были и те, кто оставался. Помню, как-то разговорился с девчонкой, которой едва исполнилось 18. Я уже ушёл с предприятия, а она всё жаловалась на ужасные условия работы. Люба, говорю, зачем ты гробишь себя? Ладно – пожилые, у которых особо нет вариантов. Для них работа в цеху – и лишняя копейка к пенсии, и хоть какое-то общение. Но ведь у тебя вся жизнь впереди!.. А в ответ услышал: оно всё так, только куда я уйду? Это ж надо что-то искать, надо идти учиться…

Я, к сожалению, не знаю, как сложилась её дальнейшая судьба. Остаётся лишь надеяться, что Люба всё же сумела найти себя в этой жизни.

Диспетчерская сеть

Уволившись с предприятия, я какое-то время просто плыл по течению: занимался шахматами, много читал, увлечённо писал первые рассказы и временами отправлял их в редакции журналов. Там, правда, всякий раз отвечали отказом, но желание писать было сильнее мимолётного огорчения, которое вскоре вновь сменялось надеждой на успех.

Ещё в школьные годы я познакомился с Андреем Ельниковым – незрячим парнем на 4 года старше меня. И от самого Андрея, и от наших общих знакомых я знал, что он занимается диспетчерской деятельностью, неплохо на этом зарабатывая. Мне хотелось тоже попробовать; но мы с Ельниковым тогда ещё не были друзьями, и я не решался обратиться к нему с подобной просьбой. Всё решил случай: однажды разговорился с Еленой Палий (к сожалению, уже покойная дочь Галины Николаевны, в те годы также работавшая в специализированной школе при Луганском УТОСе), и она предложила переговорить с Андреем.

В итоге мы созвонились с Ельниковым, он ввёл меня в курс дела и предложил первое время сдавать заказы непосредственно ему. Андрей занимался продажей стройматериалов. Он давал объявления в местные газеты, принимал заказы и сдавал их водителям. С каждого выполненного заказа диспетчер получал в среднем 15 – 20 гривен.

Я совершенно не разбирался в стройматериалах. Фракция щебня, марка цемента и даже объём ЗИЛа или КАМАЗа – всё это для меня было, как говорится, тёмным лесом. Более того: испытывал серьёзную неловкость и неуверенность в себе при телефонном разговоре с потенциальными заказчиками. Но всё же решил попробовать.

Где-то через неделю после выхода первого объявления немного пообвыкся, стал отвечать на вопросы клиентов более уверенно, практически не заглядывая в шпаргалку. Андрей познакомил с несколькими водителями, и я стал сдавать заказы им напрямую. Мой среднемесячный заработок легко превысил отметку в 600 гривен (примерно 120 долларов по тогдашнему курсу). Всё время находясь в комфортных домашних условиях, имея массу свободного времени, я зарабатывал в полтора раза больше, чем на предприятии УТОСа! И это был не придел.

Уже в то время понял, что неравнодушие к осуществляемому виду деятельности во многом зависит от возможности двигаться вперёд. Пока есть куда развиваться – живой интерес к проекту сохраняется, как только происходит застой, сразу же возникает желание заняться чем-то другим. Поэтому, освоившись в диспетчерстве, я стал думать над тем, как расширить свою деятельность.

Первое, что я сделал, - привлёк нескольких знакомых, которые нуждались в подработке. В основном это были незрячие и слабовидящие люди. Я поделился с ними всем тем, что узнал от Андрея, и что сам успел наработать. Нашёл новых водителей, чтобы можно было успешно обрабатывать и свои собственные заказы, и заказы подопечных. Таким образом у меня сформировалась небольшая диспетчерская сеть. За посредничество я брал всего 5 гривен (или 1 доллар по тогдашнему курсу). Однако, диспетчера в течение месяца могли сдать около пятнадцати – двадцати заказов, что в конечном итоге составляло весьма заметную прибавку к собственному заработку.

Затем я стал постепенно расширять сферу деятельности. К продаже стройматериалов добавились: ремонтно-строительные работы, окна и двери под заказ, пассажирские-и грузоперевозки, фотовидеосъёмка, подключение к беспроводному интернету. Две последних услуги предоставлял друг детства Кирилл Шевцов. В 90-е годы жили на одной улице. Потом Кирилл переехал, и мы потерялись почти на 10 лет. Уже когда у меня был компьютер, подключённый к интернету, я нашёл Шевцова в icq. Наше общение восстановилось, приобретя не только дружеский, но и партнёрский окрас.

На пике своего развития диспетчерская деятельность приносила мне до полторы тысячи гривен или около трёхсот долларов в месяц. Какие-то направления работали лучше, какие-то – хуже. Где-то приходилось довольно много информации держать в голове. Регулярно тестируя новые идеи, я постепенно отказался от некоторых направлений, так как времени они занимали довольно много, а финансовая отдача была весьма скромной и не регулярной. Но в целом диспетчерством занимался около 10-ти лет, вплоть до начала боевых действий в нашем регионе.

Фундамент был заложен!

Анализируя этот период своей жизни, понимаю, что попытка поработать на специализированном предприятии стала для меня первым глотком взрослой жизни, привнёсшим принципиально новый опыт и давшим значимую пищу для размышления, а диспетчерская деятельность не только позволила на протяжении нескольких лет зарабатывать довольно ощутимые деньги, но и дала толчок для дальнейшего развития. Во-первых, она помогла мне раскрепоститься, научившись более легко и уверенно общаться по телефону. Во-вторых, позволила опробовать свои возможности в плане организации небольшого бизнеса. А главное: у меня оставалось достаточно времени для литературного творчества и освоения интернета. Ведь именно в интернете стартовали мои главные проекты. Но об этом уже в следующей статье.

Вернуться к списку новостей